Неоспоримая | Я куплю тебе новую жизнь

Может, усилителем всех этих воспоминаний послужила еще и разлука. В этот раз она с сыновьями не поехала за Егором в другую страну. Расстались на три месяца, которые требовались для подготовки к поединку. Полинке вчера только исполнилось семь месяцев, а на момент отъезда Егора было, соответственно, на три меньше. Да и бабу Шуру стало непросто оставлять. Возраст не тот уже. А сейчас с ними еще и Нина Михайловна жила. Обе требовали внимания и определенной помощи. Но главное, Стасе было спокойнее, когда она могла двадцать четыре часа в сутки держать в поле зрения своих детей и своих бабуль.

Устала. Конечно, устала. Морально и физически. Несмотря на помощь прислуги и все необходимые удобства в доме. И поняла об этом, только увязнув в воспоминаниях. А они как живые наполнили душу изнутри, разлетелись, затрепыхались, усиливая все ощущения. 
Как же ей захотелось увидеть Егора! До боли просто. Отчаянно. Жизненно необходимо. Хоть голос его услышать.

Достав из кармана кофты телефон, набрала номер.

«Возьми трубку, Аравин!»

«Ну же…»

«Я так хочу к тебе… так хочу…»

«Люблю тебя! Так сильно люблю!»

«Подыхаю, как без кислорода…»

«Где же ты?»

С первого этажа донесся плач Полины, и Стасе пришлось вернуться в свое собранное взрослое состояние. Выдохнуть и взять себя в руки. Хотя плачь девочки стих, нужно было поспешить. Баба Шура и Нина Михайловна наверняка уже занялись правнучкой, но кормление Стася им не доверяла. Голодной Полина Егоровна становилась несносной. Быстро собрав фотографии в картонную коробку, запихнула их под кровать Димки. Решила ночью забрать, чтобы со спокойной совестью рвать себе душу. А сейчас она нужна была детям.

У подножья лестницы ее встретили сыновья. Оба сидели прямо на полу, но с книгами.

– Ну что? – привычка разговаривать в унисон у них все-таки неискоренима.

– Вам повезло. Дуся в клетке.

– Ты супер, мама!

– Я знаю.

– Я люблю тебя, – заорал Данька.

– И я! И я тебя люблю, – подключился Димка.

Подскочив, мальчики обхватили Стасю за талию и уткнулись своими головами в ее живот.

– А как я вас люблю, – обняла и поцеловала каждого из сыновей.

– Больше Земли? – Данька любил мерять все размерами.

– Больше всей-всей космической Вселенной! – заверила его Стася. – Я покормлю Полинку, а вы пока читайте. После ужина я тоже почитаю вам что-нибудь.

– Питера Пена!

– Хорошо, – произнесла, распевая гласные по пути в комнату отдыха.

Полинка вертелась на руках у бабы Шуры, в то время как бабуля номер два, как прозвали Нину Михайловну мальчишки, пыталась впихнуть ей бутылочку со смесью.

– Вертлявая, вся в мать, – услышала Стася замечание последней. – Все трое гиперактивные.

– А то дети должны быть флегматичными развалинами, как ты. Молчи уже, Нинка. Береги силы, а то не хватит энергии для ритуального моно-диалога с Малаховым.

– Я правда чувствую такую усталость, – заныла та. – И холодно что-то мне. Прям кости мерзнут.

– Возьмите шаль, бабуля, – быстро включилась в ситуацию Стася, на ходу подхватывая шерстяное полотно и опуская на плечи старушке.

– Ой, спасибо, дорогая, – заулыбалась Нина Михайловна, тронутая заботой.

Отдавая девушке бутылочку, присела на диван. А Стася подхватила дочь на руки и, пройдя к креслу у окна, устроилась с ней там.

– Так похожа на Егора, просто поразительно, – нависла над ними баба Шура, опираясь на спинку. – И нос, и глаза. Даже волоски так растут. Видишь этот вихор у виска?

– Да, ба, – улыбнулась Стася, с умилением глядя на дочь. – Похожа.

– Да и мальчишки – копирки, – вставила Нина Михайловна. – Такие же долговязые и шебутные, как Егорка в детстве. Где эта Ольга с моим чаем? Я что, должна ей по два раза напоминать?

Словно услышав возмущения старухи, порог переступила Ольга с подносом, уставленным чашками и вазочками. Нелестно комментируя ее скорость и компетентность в обслуге, Нина Михайловна, наконец, замолчала, принимаясь за свой чай.

И Ольга, и Стася с бабой Шурой игнорировали подобные высказывания. Для Нины Михайловны кого-то поучать и выговаривать – как «добрый день», что ни говори, ее уже не исправишь. Поэтому они продолжали говорить о детях.

– У Даньки волосы Стасины. Светлее. И глаза ее, зеленые, – заметила баба Шура с улыбкой. – А вот Димка – да. Один в один. Но повадки и манеры у обоих просто поражают порой.

– Ага, – согласилась Стася. – Димка, бывает, как глянет или скажет что, у меня прям мурашки по коже от такого сходства.

– И спят-то, руки как закидывают – ну точно Егор.

– И словечки проскакивают такие же резкие, – засмеялась Ольга. – Они думают, если в другой комнате, их не слышно.

– Ой, не говорите, – выдохнула со смехом Стася. – И ругай, не ругай – без толку ведь.